Введение

ет ничего важнее знаков.
Знали ли охотники, за чем гонятся? Знали ли, что стоит на кону? Пастырь был более чем уверен, что нет.
Он был быстрее, но врагов было слишком много, чтобы пытаться прорвать сжимающееся кольцо.
Ветки деревьев беспощадно хлестали по лицу, нанося глубокие раны, кровь заливала глаза…

— Он здесь, я его вижу! — Прогремел сзади, словно выстрел, безэмоциональный голос.

И тут же со всех сторон послышались радостные крики.
Шакалы…
Впереди, за последними зелёными кронами, виднелся путь к спасению. Уже не раз он спасал Пастыря, 
должен был спасти и сейчас. Слишком многое зависело от бегущего.
Огненный шар прочертил высокую дугу над головой.
 Взрыв! 
Путь к отступлению перекрыла волна бушующего пламени.
Елена, где же ты?! 
Справа от тропки, хищно всматриваясь в пробегающих, притаились в гнезде гигантские саламандры.
Слева — двое бедняков пытались свалить дерево. Серебро нужно было всем… 
Но там же, невдалеке, стоял ещё один. Грозный рыцарь, монотонно заносящий секиру, раз за разом опускал 
её на толстый ствол.
Одиноко, молча, не моргая, он смотрел в одну точку перед собой, и двигались лишь его руки.
Пастырь уже не раз видел такое.
Секунда замешательства едва не стоила ему жизни — сгусток кислоты упал в метре от него.
Боль от попавших на тело капель раскалённой иглой прошила мозг.
 Бежать! Туда, к рыцарю! Он — его единственное спасение.
Треск падающего дерева за спиной эхом прогремел по всему лесу — лесорубы наконец добили его.
Ствол упал прямо за спиной рыцаря, открывая хороший путь вперёд…
И тут, словно гильотина, сквозь его руку пролетел большой сверкающий диск…
Снежинка. Оружие трусов и предателей.
Пастырь едва успел перехватить холщовую сумку другой, ещё целой рукой.

— Он ранен! — И тут же сзади с восторгом закричали его преследователи. Ещё пара таких ударов — и их 
добыча будет мертва…

Но они не успели.
Упавший ствол позволил ему сократить расстояние до рыцаря и забежать ему за спину.
Пару минут убегающему он сможет подарить. Как раз хватит, чтоб залечить раны.
Скверна… Одна из главных бед этого мира. Именно ею и был поражён рыцарь. И, стоило приблизиться преследователям,
как он бросил топор и выхватил из-за спины длинный клинок.
Надо отдать рыцарю должное — в скорости он почти не уступал самому Пастырю. Но даже он не смог бы совладать с
толпой врагов, которые бежали за своей добычей…
Елена! Если ты слышишь — сейчас самое время прийти на помощь! 
Пастырь успел пересечь бурлящее море огня, когда сзади послышался оглушительный грохот.
Оглядываться не было времени, да и смысла тоже — беглец знал, что рыцарь погиб.
Но впереди уже возвышалась скала. Скала, на которую её преследователям не подняться — слишком тяжёлые доспехи,
слишком много груза в заплечных сумках… И вряд ли кто-то из них бросит свои пожитки в надежде догнать свою цель.
И они тоже это поняли, но расходится всё же не спешили. Чего они ждали? 
Бурлящие внизу под утёсом волны удивительным образом успокаивали, и Пастырь беспечно лёг прямо на камни у 
самого обрыва. 
Рано или поздно преследователям надоест и они разойдутся по своим делам. А он сможет продолжить свои поиски, 
сможет расшифровать найденные знаки. И кто знает — возможно, сможет наконец составить все фрагменты 
мозаики вместе.
Треск камня перекрыл грохот волн, и скала пошатнулась.
Ни разу прежде Пастырь не видел такого, никогда ранее ничего не могло изменить облик природы, ведь на её
защите была…
Ответ молнией сверкнул в уставшем разуме, и беглец увидел ту, которая просто не могла быть здесь…
Девушка с зеленоватой кожей и голубыми волосами, чьё тело, словно одежда, опоясывали лианы с густой листвой,
пристально вглядывалась в существо на утёсе.
Она почувствовала страх Пастыря, и улыбнулась, словно успокаивая его.

"Борьба напрасна, спускайся…" — прошептала она одними губами.

Но беглец знал, что есть вещи важнее жизни. Знал, что его добыча не должна достаться этой ведьме.
Всегда есть другой выход… Кажется, именно так ему говорила Елена.
И, оскалившись, беглец сделал шаг назад, в пустоту.
Так, с улыбкой на лице, его и поглотили волны под разъяренный крик девушки на берегу.

И лишь тяжёлый фолиант, выпавший из сумки во время падения, несколько мгновений оставался на поверхности. А на
его чёрной металлической обложке, словно гравировка, в серебристом круге блестели буквы "ER"…